руки, он вновь закричал. На руках образовались язвы. Но это ещё не всё. Язвы на руках светились в темноте слабым и неестественно бледным светом. Человек упал и больше не поднялся.

Глава 1 Сыскная часть и преступный мир Москвы

Молодой человек, около тридцати лет, с приятными чертами лица, чистил револьверы. При этом любовно протирая каждую деталь. Это был Евграф Михайлович Тулин, бывший офицер Российской Императорской армии, а ныне чиновник по особым поручениям сыскной части Московской полиции. Револьверов было два. Первый, Смита и Вессона, шестизарядный с укороченным стволом. Так называемый Вессон для полиции. Этот револьвер, сыщик предпочитал применять в местах, где было много обывателей и публики, а значит мало маневра для действий при задержании. Благодаря укороченному стволу возрастала возможность применения револьвера, и уменьшалась возможность поражения невинного человека. Второй, французский револьвер системы Шарль-Франсуа Галана, Tue Tuе. В переводе, убить-убить. Он остался у него еще с войны на Кавказе. Сыщик находился в хорошем настроении. На службу он прибыл рано, потому как семьи не имел. Постоянной или временной дамы по ряду причин, в данный момент не было. Он прибыл из Санкт-Петербурга только вчера, поэтому, встав ни свет ни заря, направился в управление. Впереди была встреча с шефом, с которыми находился в приятельских отношениях, товарищами по службе, ну и конечно, получение новых приказов по сыскной части. Надеяться на то, что начальник, Николай Никифорович Струков, примет его рано утром, не приходилось. Московская сыскная часть была создана буквально несколько месяцев назад и дел у него было невпроворот. Проекты по развитию сыска, как отдельного направления полиции, имелись давно. Последнее покушение революционеров из движения Народная Воля на императора Александра Второго, привело к его гибели от самодельной бомбы и ускорило данный процесс. Некоторые знающие люди в модных салонах Санкт-Петербурга и Москвы, говорили, что когда-то цыганка нагадала императору, о спасении от семи попыток лишить его жизни. Он пережил девять покушений. Из них два не состоялись, их можно не подвергать счёту. Итого семь. Восьмое, стало роковым и смертельным. Оно было особым. Оно было седьмым и восьмым одновременно. Первого марта, Александр Второй выехал из Зимнего дворца Санкт-Петербурга в Михайловский манеж, где собирался присутствовать на разводе войск по караулам. Сопровождал его обычный конвой. После развода он изменил планы и маршрут движения. Однако, это не помешало террористам реализовать свой план. Около пятнадцати часов под ноги лошадей кареты императора была брошена бомба одним из них. От взрыва пострадали казаки конвоя. Сам император не пострадал. Охрана уговаривала государя покинуть место взрыва, но природное благородство не позволило это сделать. Государь подошёл к раненым, чтобы помочь им. В этот момент судьба настигла его второй бомбой. Это было восьмое покушение. Пострадали служивые люди, обеспечивающие охрану. Было ранено из свиты, конвоя и полиции одиннадцать человек. Пострадал мальчик четырнадцати лет, случайно находившийся на месте взрыва. Все эти люди выполняли свой долг. Мальчик просто гулял. Правящий дом Романовых и возмущенное правительство выработало решение об увеличении полиции, расширению её полномочий. Были приняты гласные и негласные меры по укреплению гражданского мира и спокойствия. Шли разговоры, что несмотря на противодействие либеральных кругов, к концу года будут приняты государственные решения, направленные на подавление возможных революционных выступлений. В них предполагалось дать особые властные полномочия губернаторам и командующим округами. Общество присмирело, оно начинало понимать, какое непростительное и преступное действие совершило. После покушения, Евграф был откомандирован на три месяца в северную столицу для помощи в проведении расследования, обысков и облав в отношении членов движения Народная воля и Чёрный передел. Обе организации преследовали цели свержения монархии, однако разными путями. В Народной воле собрались оголтелые террористы по своим жизненным убеждениям. В Черный передел вошли более умеренные революционеры, считавшие главной формой работы с народом агитацию и пропаганду. Власти действовали решительно и энергично. За очень короткое время, все террористические группы были выявлены. Более восьмидесяти активных членов были задержаны. Пять из них, повешены на плацу Семеновского полка. Более пятидесяти отправлены на каторгу. Различные сроки уголовного наказания получили и остальные. Но, впрочем, революционеры мало беспокоили его в обычной жизни. Ими занималось жандармское управление. Евграфу по роду службы были предоставлены более весёлые по жизни люди – уголовный элемент империи.

– Ваше благородие, господин Струков приглашает! – сказал вошедший надзиратель.

– Что так рано? Шеф, как правило, в это время обычно занимается изучением срочных докладов и донесений за прошедшую ночь. Сводки читает по всяким преступлениям, грабежам и другим неправедным событиям, произошедшим в Белокаменной, – шутливо, сказал, сыщик. – Я вот револьверы ещё не дочистил. Что-то изменилось, пока меня не было? Отвечай, друг мой!

– Не знаю. У нас всё как прежде. С утра был в настроении. Может соскучился. Три месяца вас не было.

– Ладно, не льсти! Знаю я тебя. Соврёшь не моргнёшь! Иди, иди. Сейчас прибуду.

«Не выдержал! Сам вызвал. Видимо, хочет заслушать по поездке в Петербург. Узнать столичные новости. А может в чем-то нарушил инструкции или уставы при задержании или при сыске? Да и пришла петиция от прокурора или судебного следователя? Такое бывало часто, на всех не угодишь. То купец пожалуется, то чиновник!» – размышлял Евграф, следуя по коридору.

Помещение сыскной части состояло из кабинета начальника с приемной, общего кабинета, для чиновников по особым поручениям и канцелярии, совмещенной с адресным столом. В адресный стол приводились подозреваемые и совершившие преступления, для опознания. Проходя через адресный стол, сыщик заметил, что там было, как всегда, шумно и многолюдно, несмотря на утро. Тут тебе и купец с жалобой на ограбление. Мещанин с жалобой на купца. Барыня со слезами и горестным выражением лица, со страхом смотревшая на обывателя, задержанного за какое-либо преступление. Испугалась и забыла, наверное, зачем она здесь оказалась. В общем, всё как обычно. Евграф прошел в приемную, но оказалось, что у начальника находится какой-то высокий чиновник из военного ведомства.

«Ну вот! Сам вызвал и сам занят! Ох, уж эти начальники! Сложно у них всё в голове! А может, это по мою душу чин? Тот, который у него в кабинете! В Петербурге задержанные лица, все как один не просты! Дети сановников, дворян, богатых людей. Все из семей сильных мира сего! Пожалуй, чтобы уйти от уголовных осуждений или затормозить дела, жалобы и ходатайства пишут. Адвокаты усердствуют!» – подумал сыщик.

Он решил подождать в приёмной. В ожидании своей очереди, мысли о сложностях и трудностях исполнения своего долга заполнили его голову. У него, как и у всех, подчинённых какому-либо начальнику, несмотря на добрые отношения с ним, всегда в голове просыпалась жалость к себе перед «начальствующими дверями». Так как узнать, какое настроение у их хозяина, практически было невозможно. Ничего хорошего эти двери обычно не сулили. А задуматься было о чем. Чины сыскных отделений были обязаны вести гласный и негласный надзор за преступниками и порочными элементами общества всех мастей и положений. Активно использовать всевозможное наблюдение в местах скопления праздно гуляющего люда. В театрах, церквях, на рынках, в торговых лавках, на базарах и площадях, в гостиницах и питейных заведениях, в общем везде где могло быть совершено преступление. В обязанности входило проведение расследований по лицам, заподозренным в нарушении законов Российской империи. В том числе, розыску имущества, на которое было наложено взыскание по долгам. Наведение справок по лицам, которые задерживались участковой полицией на предмет претензии по линии уголовных преступлений или отсутствия паспорта. Надзор полагалось вести секретно, тайно для обывателей и уж тем более для преступников. Внимание сыщиков должно быть обращено на все вредные и хитрые действия, которые остаются скрытыми от надзорных органов. На поступки лиц, навлекающих на себя подозрение образом жизни. Все происшествия, приключения и случаи, относящиеся к воровству или его попытке, обману, приему краденых вещей на сбережение или в покупку. Укрывательству подозрительных лиц, беглых и беспаспортных людей. Составлению подложных бумаг всякого рода. В общем, к открытию всех тех